Краткая история отсутствия. Кинопрограмма

Проект: Краткая история отсутствия

Фильмы без героя, без зрителя, без автора и даже без камеры — в новой кинопрограмме «ГЭС-2», вступающей в диалог с одноименной выставкой.

Семьдесят лет назад великий критик Андре Базен провозгласил миф о тотальном кино: он увидел историю кинематографа как движение «к полному и тотальному отображению реальности, к реконструкции идеальной иллюзии мира в звуке, цвете и чувстве, к образу, не нагруженному свободой авторских интерпретаций и необратимостью времени». Конечно, Базен не подразумевал, что его идея когда-либо будет осуществлена: все-таки миф должен оставаться мифом.

Тем неожиданнее, что идея тотального кино все же воплотилось в жизнь — правда, не в том виде, в котором его подразумевал теоретик. Фильмы не стали неотличимы от реальности, но сама реальность как будто начала все сильнее подражать кинематографу. Более того, теперь она сама генерирует бесконечный, необъятный поток движущихся аудиовизуальных образов, которые, в свою очередь, подобно самосбывающемуся пророчеству, меняют породившую их реальность.

Чем кино может ответить на это перепроизводство образов — особенно кино авторское, по определению находящееся с реальностью в диалоге? Одну из эффективных стратегий может подсказать парадоксальное с точки зрения базеновской теории свойство кинематографа: с помощью аллюзий и отвлечений, подтекста и контекста он способен передавать не только объективную реальность, но и субстанции по определению невидимые и неслышимые, лежащие в области психологической или духовной.

В то же время в условиях перенасыщения аудиовизуальным материалом именно кино способно производить освобождающий эффект, доводить зрителя до точки очищения пустотой. Когда фильм умело работает с категорией отсутствия, наши зрение и слух перестают функционировать в привычном режиме, мы начинаем видеть и замечать то, чего нет на экране. Нередко этот эффект достигается буквальным изъятием и отторжением фундаментальных на первый взгляд элементов кинематографа. Такое вычленение ставит под вопрос сами каноны языка кино.

Отсутствие, как формальный прием, может приобретать радикальные, если не сказать экстремальные формы. Так, знаменитая работа японского документалиста и революционера Масао Адати «Известен также как серийный убийца» решительно применяет марксистскую теорию ландшафта и выводит за рамки фильма своего главного героя: всматриваясь лишь в пейзажи, где тот бывал, зритель разглядывает не только его классовый статус, но и прискорбное состояние целой страны.

Позже Адати пойдет еще дальше и выведет за скобки кинематографа самого себя, на 27 лет оставив режиссуру ради революционной активности на Ближнем Востоке. Другой его легендарный современник, Жан-Люк Годар, на пике своей радикализации не откажется от кинематографа, но отторгнет собственное авторство и в составе группы «Дзига Вертов» попытается преобразовать не только киноязык, но и кинопроцесс через подлинную коллективность.

Отсутствие в кино может быть и средством достижения почти интимной в своем душевном обнажении самости. Французский режиссер Франк Бовэ в «Не подумай, что я кричу» обходится вовсе без камеры: он монтирует глубоко личный дневник расставания с близким исключительно из кадров чужих фильмов — и в их зеркале отражается даже лучше, чем если бы отснял сотни часов собственного материала.

Наконец, в некоторых ситуациях важное для фильма отсутствие создается исключительно внешними обстоятельствами. Снятые в оккупированной Франции «Вечерние посетители» Марселя Карне по определению лишены возможности прямого высказывания, и этот немой подтекст насыщает сказочную, фантазийную историю на символическом уровне, превращая ее в пронзительное высказывание о трудном времени.

Иначе как трудным не назвать и время, когда по воле власти фильм оказывается лишен зрителей — как, например, пролежавшее на полке 20 лет «Начало неведомого века» Андрея Смирнова и Ларисы Шепитько. Долгое отсутствие этой прекрасной, смелой картины в публичном поле само по себе становится частью ее истории, насыщает ленту дополнительным контекстом, который обогащает происходящее на экране.

«Отсутствие никогда не существует в изоляции; процесс изъятия может быть понят только применительно к тому, что именно было изъято», — замечает главный в современном киноведении исследователь данной темы Джастин Ремс. По этой логике мы никогда не сможем в полной мере осознать собственное присутствие — в кинозале, в социуме, в выпавшей нам эпохе, если не попробуем осмыслить феномен отсутствия, исчезновения или замалчивания важных элементов и фигур хотя бы на экране. Новая кураторская кинопрограмма «ГЭС-2» — это попытка написать собственную, не претендующую на всеохватность версию краткой истории отсутствия.

За час до начала фильма зрители могут прийти на медиаторский тур и узнать о работах выставки, связанных с кинопрограммой. Посещение кинопоказов и туров бесплатное по предварительной регистрации.

Посещение кинопоказов бесплатное по предварительной регистрации.